Интервью замминистра энергетики Павла Сорокина о нефтяной отрасли

31.05.2018

(Рейтер) Ниже следуют высказывания из интервью замминистра энергетики Павла Сорокина о перспективах развития рынка нефти в РФ и за рубежом:

31.05.2018 10:05; Новостной портал о финансовых рынках, инвестициях и биржевой торговле Financial One: https://fomag.ru/news-streem/intervyu_zamministra_energetiki_pavla_sorokina_o_neftyanoy_otrasli/

ПОТЕНЦИАЛ ДОБЫЧИ НЕФТИ В РФ В 2018 ГОДУ В ОТСУТСТВИЕ СДЕЛКИ

Все зависит от фискального режима и от тех стимулов, которые мы будем давать существующим месторождениям и разным категориям запасов. Если мы вернёмся на несколько лет назад и посмотрим на структуру добычи, то увидим, что большая часть добывалась в Западной Сибири. Сейчас приняты решения поддержать трудноизвлекаемую (ТРИЗ), высоковязкую нефть, (есть) географические льготы, и мы наблюдаем большой приток инвестиций в эти области. Мы видим, что примерно треть добычи приходится на льготируемые категории. То есть, это те категории добычи, которые иначе бы не разрабатывались. Соответственно, очень много зависит от того, как государство будет создавать стимулы. Сейчас в разработке находится налог на добавленный доход (НДД) – это налог, который позволит облагать налогом непосредственно финансовый результат, а не выручку, учитывать затраты в определенной пропорции, которые понесены компаниями. Мы верим, что этот эксперимент позволит России раскрыть дополнительный потенциал.

Если возвращаться к сегодняшнему дню, то мы не держим существенных свободных мощностей на консервации, так как компании стараются добыть максимально разумный объем. Если говорить о потенциале наращивания, то это как минимум 300.000 баррелей, которые были сокращены компаниями добровольно в рамках сделки с ОПЕК. Этот объем в достаточно короткой перспективе можно нарастить.

А если на перспективу, то в энергостратегии записана цель удерживать полку добычи примерно на текущем уровне (547,5 миллиона тонн). Естественно, при должном налоговом стимулировании, если будет принято такое решение (НДД), то потенциал добычи будет выше, потому что ресурсная база позволяет в среднесрочной перспективе наращивать добычу - но это не самоцель. Цель компаний - это экономически обоснованная добыча. В текущих условиях этот уровень близок к нынешнему уровню добычи плюс 300.000 баррелей, которые были сокращены. В течение нескольких месяцев мы точно можем вернуть этот уровень, если будет принято такое решение.

Все зависит от фискального режима. Если будет достаточно стимулов ввода хвостовых активов, начала добычи на законсервированных скважинах, то потенциал (на долгосрочную перспективу) существенный. Нелегко назвать цифру, потому что мы не можем сказать, какие будут фискальные условия, но могу сказать, что это десятки миллионов тонн.

ВКЛАД НАЛОГА НА ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ДОХОД В ДОБЫЧУ

Сейчас он (НДД) распространяется на 15 миллионов тонн добычи как эксперимент - на дополнительные greenfield-ы, которые будут появляться в Восточной Сибири, и месторождения, которые уже сейчас стимулируются. Но говорить о дополнительном приросте за счет НДД можно только относительно экспериментальной группы в 15 миллионов тонн в течение 5 лет. Мы рассчитываем, что как минимум 25-30 процентов, в некоторых случаях до 50 процентов экстрадобычи можно дополнительно получить на тех месторождениях, где будет проводиться эксперимент. Это прирост относительно профиля без применения НДД. Это не значит, что вы возьмёте 15 миллионов и к ним добавите 7,5 миллионов. Это значит, что тот профиль, который был раньше на протяжении жизни месторождения, будет на 25-50 процентов выше. Если, к примеру, я должен был добыть на месторождении 100 миллионов тонн, я добуду 150 миллионов тонн. Но добыча может и не вырасти в моменте – это не цель. Добыча должна быть экономически обоснованной. НДД как раз предоставляет эту возможность, а также стимулирует дополнительные инвестиции.

РЕНТАБЕЛЬНОСТЬ РАЗРАБОТКИ ШЕЛЬФА, САНКЦИИ

Шельф очень неоднородный. Шельф Каспийского моря, Черного моря и Арктический, Дальневосточный - на каждом из них совершенно разные условия. Тяжело сравнивать Арктику с Каспием и по глубине залегания, и по климатическим условиям, и по наличию инфраструктуры, поэтому цена безубыточности совершенно разная. Налогообложения шельфа как раз разработано для четырёх групп в зависимости от сложности разработки. Но тут надо понимать, что большая часть наших шельфовых запасов находится на стадии геологоразведки. Запасы будут подтверждаться, и это займёт ещё достаточно долгое время, поэтому оценивать стоимость безубыточно сейчас не совсем верно, поскольку непонятен ни уровень, ни качество запасов. Это достаточно дорогие проекты, но фискальная система, которая у нас работает, должна сделать их рентабельными. Система в некоторой степени либеральна, но это как раз тот стимул, который нужен для разработки. Точка безубыточности находится в диапазоне от $15 для самых простых проектов до $80-90 за баррель для достаточно тяжёлых, хотя есть и дороже.

Часть из них - безусловно (рентабельна при текущих ценах на нефть), с учётом той фискальной системы, которая у нас есть. Но опять же – много где нет инфраструктуры, нужно строить. Если не подтвердятся запасы, никто не будет строить инфраструктуру, поэтому говорить о финальной цене разработки преждевременно.

(...) Не стоит говорить только о (технологических) санкциях как о факторе, который приводит к сдвигам в проектах. Безусловно, они имеют определённое влияние, но мы знаем, что санкции совпали с периодом резкого падения цен на нефть, когда компаниям нужно приоритизировать проекты. Естественно в таких условиях во всем мире - не только у нас, но и у западных компаний, - идёт пересмотр перечня проектов. Например, геологоразведка находилась на рекордно низком уровне за последние несколько десятилетий, что ударит по сектору в будущем, потому что запасы не ставятся на баланс. Так как геологоразведка - самый рискованный вид деятельности с неочевидной доходностью и небыстрым возвратом на капитал, затраты на нее сокращаются первыми. То есть, когда мы говорим, что проекты задержались, неверно приписывать это лишь санкциям – это комбинация факторов, и большей частью они были макроэкономические. Нужно было переаллокировать капитал на другие виды деятельности. Большая часть эффекта на задержку разработки шельфа – это макропараметры.

НАЛОГОВЫЙ МАНЁВР И ДОБЫЧА ПОСЛЕ 2019 ГОДА

Мы плотно работаем с Минфином. Окончательных решений по налоговому манёвру ещё не принято, это как раз та работа, которую мы с Минфином и компаниями ведём, чтобы минимизировать негативный эффект на отрасль. Но могу сказать, что негативного эффекта на добычу быть не должно, это манёвр, который затрагивает в первую очередь переработку. Безусловно, задача манёвра – не влиять на бизнес-климат при изменении налогов, и такую задачу поставил президент, мы как раз ищем такой вариант, который не повлияет негативно на производителей нефти и добросовестных переработчиков. В ближайшее время мы определимся с основными параметрами маневра.

(...) В последние несколько лет было много фискальных изменений, а в отрасли, где цикл инвестирования и в upstream, и в downstream - от пяти лет, очень тяжело планировать инвестиции и начинать долгосрочные проекты, если ты не знаешь, какой результат получишь на выходе, потому что от постоянной смены законодательства вырастает премия за риск. Иностранный инвестор, который не имеет чёткого видения, что через 10-15 лет макроусловия останутся такими же, естественно, будет рассчитывать на бОльшую доходность от проекта. Это означает, что для нас будут либо ставки финансирования дороже, либо инвестор будет требовать другие ценовые параметры. Мы заинтересованы максимально быстро зафиксировать условия и дать отрасли понятные правила игры и по минимуму к этому возвращаться, поскольку это один из факторов, который влияет на нашу отрасль и на инвестклимат в стране.

ТОЧКА БЕЗУБЫТОЧНОСТИ ТРИЗ

У ТРИЗ не такой большой разброс безубыточности, как у шельфовых проектов, там есть чуть больше понимания в некоторых категориях, хотя есть и исключения. Мы видим, что большая часть разрабатываемых сегодня ТРИЗов имеет налоговые льготы, которые позволяют их разрабатывать там - во всяком случае, в тех категориях, где позволяет уровень технологического развития. Бажен - это одно из основных направлений работы. Там потенциал гигантский, но пока нельзя говорить, что в ближайшие 2-3 года мы сможем существенно на Бажене нарастить добычу. В течение периода 5-10 лет прирост будет большой в случае развития технологий. 10-15 миллионов тонн как минимум мы сможем на Бажене добывать на 10-летнем горизонте. Что касается в целом ТРИЗ, то добыча растет, в том числе благодаря льготам.

КАКАЯ ЦЕНА НА НЕФТЬ НУЖНА РФ

(...) У нас гибкая система налогообложения – чем выше цена, тем больше государство забирает, чем ниже - тем меньше забирает. Это даже в долларовом исчислении EBITDA компаний позволяет сделать её менее волатильной, чем цена на нефть. Государство берёт как большую часть выгоды на себя, так и убытков. При цене в $100 (за баррель) средняя EBITDA зрелых месторождений была $11-13 на баррель, а когда нефть упала, благодаря налоговой системе и ослаблению курса рубля, которое позволило девальвировать издержки, EBITDA упала до $8,5-9,5 на баррель. Падение EBITDA в upstream было значительно меньше, чем падение цены, благодаря этим двум факторам. В какой-то степени это можно сказать и про бюджет – гибкий курс рубля дает возможность при падении цены на нефть компенсировать часть этого падения. Сейчас существует бюджетное правило, которое позволяет излишки валюты изымать из оборота, и курс благодаря этому стабилизировался. И мы видим, что последние полтора года, когда заработало бюджетное правило, курс примерно держится на одном уровне, не зависит от цены на нефть. Это позволяет компаниям, экономике находиться чуть в более стабильных условиях. Кроме того, мы видим очень сильное снижение инфляции благодаря разным факторам, и это позволяет компаниям чувствовать себя достаточно комфортно.

НЕФТЬ ПО $80 ЗА БАРРЕЛЬ И РОСТ ДОБЫЧИ В США

Рост (добычи) в США нельзя привязывать только к цене на нефть. Есть множество факторов – это и продуктивность скважин, и наличие квалифицированного персонала, и самое главное - наличие инфраструктуры. Сейчас там есть ограничения по инфраструктуре, это означает, что нетбек на месторождении Пермиан снижается, потому что эту нефть приходится доставлять потребителям более дорогим способом. При этом условный потенциал у сланца большой, и в этом году ожидается прирост (добычи) 1,3-1,4 миллиона баррелей в сутки. Но изначальные оценки аналитиков были выше. Инфраструктуры недостаточно, и есть определенные bottlenecks с наличием персонала и оборудования, плюс себестоимость добычи начала идти вверх.

В любом случае, добыча в США сейчас растет медленнее, чем темпы роста спроса. Себестоимость добычи сланцевой нефти в США начинается от $35 до $65-70 долларов за баррель. Пермиан был основным источником роста, потому что там себестоимость находилась в районе $35-45 долларов на большей части формации. Но сейчас по мере того, как цена подросла и на Пермиане появились инфраструктурные ограничения, на таких бассейнах, как Баккен, активность возрастет. Но спрос растет быстрее, поэтому полностью рост спроса США удовлетворить пока не могут, и на рынке есть место для других.

Это означает, что в перспективе, когда мы увидим эффект от недостаточных вложений в геологоразведку, провала инвестиций в традиционные проекты, тогда нужно будет чем-то возмещать падающую добычу, а это ежегодно до 3-4 миллиона баррелей в сутки как минимум. При этом ежегодный рост спроса будет 1,5-1,6 миллиона баррелей в ближайшие год-два. После, по нашим прогнозам, спрос немного замедлится. При высокой цене поведение потребителей может измениться, и тогда рост спроса замедлится. Мы не опасаемся, потому что наши запасы и наши компании - одни из самых конкурентных в мире.

СДЕЛКА ОПЕК+

В условиях $35-40 цены на нефть маржинальность всей добычи в мире была существенно ниже. За счет сделки ОПЕК+ с рынка было убрано больше, чем было добавлено за последние полтора года, даже если смотреть на физические объемы без спроса. Если к этому добавить рост спроса, то можно увидеть, что рынок стал гораздо более сбалансированным, это видно и по динамике запасов. Если бы сделки не случилось, то переизбыток запасов, которые сейчас на рынке, был бы существенно выше, и провал инвестиций в отрасль был бы существеннее. Нефть рано или поздно восстановилась бы, потому что мы увидели бы коллапс добычи в ряде стран. Даже при $70-80 за баррель мы наблюдаем существенное сокращение добычи в некоторых странах, а при $30-45 был бы еще больший провал. Это бы привело в большей волатильности цен.

О КОНКУРЕНЦИИ МЕЖДУ США И РОССИЕЙ ПО ДОБЫЧЕ НЕФТИ

Мы не соревнуемся ни с кем по уровню добычи. У нас независимые компании, которые сами определяют свою добычу и стратегию. Компании добровольно участвуют в соглашении ОПЕК+: если бы они не видели выгоды для себя, они бы там не участвовали. Это коллективная политика. Мы в гонке за первым местом рейтинга по добыче не участвуем, и руководствуемся интересами страны, отрасли и компаний.

Олеся Астахова, Оксана Кобзева

!!! Комментарий пресс-службы АссоНефти:

В этом своём интервью агентству «Рейтер» замминистра энергетики и куратор российского НГК Павел Сорокин, рассуждая о потенциале наращивания добычи в России, отметил, в частности, следующее: «Если будет достаточно стимулов ввода хвостовых активов, начала добычи на законсервированных скважинах, то потенциал (на долгосрочную перспективу) существенный. Нелегко назвать цифру, потому что мы не можем сказать, какие будут фискальные условия, но могу сказать, что это десятки миллионов тонн».

----------------------

Видно, пока не удалось убедить нового куратора российского НГК обратить внимание не только на «хвосты» ВИНКов и их фонд законсервированных скважин, но и на так называемые «малые» недра – мелкие и даже мельчайшие месторождения, запасы и ресурсы которых исчисляются в миллиардах тонн УВС. И что немаловажно, расположены они в обжитых регионах с давним опытом добычи.

Вот, что «АссоНефть» публиковала на эту тему: «Восполнить выпадающие объемы добычи нефти могут не только ТРИЗы и шельф, но и малые месторождения».