«А ЛАРЧИК ТО ПРОСТО ОТКРЫВАЛСЯ!» (с)

30.04.2019

Вот, всё-таки, что значит профи! :) По-моему, версия загрязнения хлорорганикой нефти в «Дружбе», опубликованная хорошо известным в отрасли специалистом Сергеем Вакуленко на его личной странице в ФБ – самая гениальная! Потому что ближе всего к реалиям нашей жизни.

30.04.2019 16:10; Страница в Facebook отраслевой группы «Нефтегазовый Мир»: https://www.facebook.com/groups/733415503413075/permalink/2157500764337868/

По-моему, версия [см. сноску под этим моим подводящим комментарием] загрязнения хлорорганикой нефти в «Дружбе», опубликованная хорошо известным в отрасли специалистом Сергеем Вакуленко на его личной странице в ФБ – самая гениальная! Потому что ближе всего к реалиям нашей жизни. Никаких тебе диверсий, заговоров против стран или конкурентов, а также никакого жесткого очерчивания узкого круга больше всех подозреваемых, чем сразу занялись наши анонимные высокопоставленные чиновники.

Да, есть в этой версии злосчастный дихлорэтан (ДХЭ), но только вот используемый не при ГРП (как нам сообщал через СМИ некто Капустин из Губкинского университета, походя бросая «тень» на репутацию малых компаний), а для нейтрализации парафина, имеющегося в нефти - с целью снижения сопротивления переходной зоны между скважиной и пластом. А для этой цели ДХЭ требуется много-много меньше, чем в случае, описанном спецом из Губкинского университета использования ДХЭ при ГРП.

Дальше процитирую самого Вакуленко: «Потом смесь из ДХЭ и других промывных химикатов и той нефти, которая во время операции зашла в скважину откачивают и сливают в отстойник, после чего из скважины добывают дальше. В первой партии нефти после промыва концентрация ДХЭ может быть выше нормы, эту партию тоже могут слить в отстойник».

А вот уже после всего этого из какого-нибудь отстойника (особо обратите внимание, всё равно чьего, хоть крупной ВИНК, хоть малой независимой) эту загрязненную нефть (с высоченной концентрацией ДХЭ) могли уже взять, украсть, наконец, и под видом товарной нефти сдать, возможно, и на нелегальных основаниях, по поддельным документам, например, на, заметьте, частный узел учёта (УСИКН – узел слива и компаундирования нефти). Ведь с частником то проще договориться. И ещё заметьте, особенность этого частного узла заключается в том, что нефть там сливается так называемая колёсная, т.е. привезенная на автоцистернах. Значит, опять-таки, что ее могли доставить туда откуда угодно – с отстойника хоть ВИНК, хоть небольшой компании.

Вот только теперь мне становится понятна суть формулировки пресс-секретаря Транснефти о целенаправленном вбросе грязной нефти на узле учёта.

Только вот как же дальше такую гадость Транснефть умудрилась пропустить к себе в трубу?!!!

Значит, есть таки там какая-то лазейка и в обход входного жесткого контроля Транснефти. Вот, чем надо бы сейчас чиновникам заниматься, а не назначением «стрелочника» или поиском «козла отпущения».

И в заключение хочу, коллеги, поблагодарить Natallia Hryb за то, что подсказала мне о наличии такой замечательной версии от Сергея Вакуленко. Спасибо Вам огромное, Наташа! :)

Сергей Ветчинин

Администратор отраслевой группы «Нефтегазовый Мир» в Facebook

================================================

Сергей Вакуленко:

30.04.2019 01:47; https://www.facebook.com/sergey.vakulenko.7/posts/2124867567548649

История с дихлорэтаном в трубе Транснефти продемонстрировала, как современное общество работает с новостями. Душераздирающее зрелище, доложу я вам.

Вкратце, если кто пропустил. Неделю назад белорусский НПЗ заявил, что по трубопроводу "Дружба" на него поступает нефть с превышением содержания хлорорганических соединений, и он предъявляет Транснефти претензии поэтому поводу. Чуть позже ряд других получателей сказал, что к ним тоже идет загрязненная нефть и они тоже приостанавливают прием.

Журналисты побежали за комментариями к экспертам - уж до каких дотянулись, а блогосфера как улей стала обсуждать всю историю. И в самом деле, нефть для России значит много, «Дружба» - значимый канал экспорта, кто его знает, это загрязнение только на "Дружбу" распространяется или еще на что.

А вот дальше было смешно. Со всей очевидностью ни один из "экспертов", некоторые из которых отметились чуть не в паре десятков изданий, понятия не имели, откуда это загрязнение могло взяться. Но сказать так они явно не могли, опасаясь, что к ним перестанут ходить за комментариями, так что, стали отвечать "по ключевым словам", видимо, лихорадочно ища в интернете какие-нибудь патенты с указанием химиката или вспоминая байки старых знакомых промысловиков, и не пытаясь, разумеется, хоть остановиться на минуту и подумать о том, насколько осмысленно то, что они рассказывают. Похоже, что некоторые "эксперты" просто стали пересказывать то, что только что сказали их коллеги.

В пересказах журналистов история еще больше исказилась – настолько, что в них стал фигурировать «хлор, который тяжелее нефти» (вообще-то хлор – это газ), в других заметках в качестве опасного загрязнителя упоминался, в том числе, хлорид натрия (страшной силы вещество, в любой солонке встречается) и т.д.

А дальше в блогах и соцсетях публика, неделю назад и не слышавшая слово "дихлорэтан", стала раздувать эту историю дальше. В частности, с легкой руки некоего вездесущего эксперта, рассказавшего, что недобросовестные нефтяники дихлорэтан закачивают в пласт для увеличения нефтеотдачи и повышения подвижности нефти (он явно смог нагуглить патент, но не смог в нем разобраться) и что безответственная власть в лице министра энергетики Шматко совершила преступление, отменив приказ, запретивший использование дихлорэтана при добыче нефти, публика придумала, что где-то в Сибири особенно рваческие крупные нефтяные компании годами закачивали этот самый дихлорэтан в месторождения и теперь гигантские месторождения насквозь пропитаны дихлорэтаном, и в погоне за длинным рублем загублено на корню нефтяное богатство России. Некоторые писали это с неподдельной грустью, некоторые – с неподдельным злорадством.

Что же там было на самом деле? Для начала скажу, что я достоверно не знаю. Более того, я даже не особенный специалист, я не промысловик и вообще не технарь. Я, правда, постарался поговорить с несколькими промысловиками и вот какая картина вырисовывается.

Для начала немного теории. Как добывают нефть? В большую подземную линзу, заполненную пористым минералом (песчаником или мелом), поры которой заполнены нефтью, бурится много скважин. Под воздействием давления водоносного пласта нефть сочится из пор в ствол скважины и поднимается на поверхность. Это если в идеале и если совсем просто. Человек всячески пытается заставить нефть выходить из пласта в скважины поактивнее. Для этого например можно пробурить не только добывающие, но и водонагнетательные скважины и через них можно закачивать в эту песчаную линзу воду, которая будет увеличивать давление и гнать нефть к стволам добывающих скважин. Нефть смачивает горную породу и прилипает к песчинкам, т.е. довольно много нефти не желает выходить из пласта. Ну что ж, по идее можно промывать пласт не водой, а химическим раствором. Такая технология есть и она опробована. Химия, которая при этом используется – сурфактант, мыло. Нечто, что отдирает нефть от песка. В новейшее время эта технология была опробована на одном-единственном месторождении в Западной Сибири на одной-единственной добывающей скважине и этот эксперимент закончился пару лет назад. Выясняется, что технически это работает, но поскольку использование химикатов поднимает себестоимость добычи, чтобы коммерчески это было выгодно проекту, использующему такую технологию, нужен другой налоговый режим. Так что, сейчас так нефть нигде не добывают. И что еще важно, дихлорэтан там не использовали, так как ДХЭ это не сурфактант, а растворитель.

Так где же его использовали и зачем? А есть другие МУН, локальные. Направленные не на выжимание большего количества нефти из месторождения в целом, а на снижение сопротивления переходной зоны между скважиной и пластом. Поры, которые выходят из пласта в скважину, бывает, забиваются и тогда уже через них нефть в ствол скважины поступает хуже. Если в месторождении парафинистая нефть, то поры как раз и забиваются воскообразным соединением и призабойную зону скважины нужно время от времени промывать. Вот тут-то дихлорэтан и применяется и может быть полезен, он действительно способен делать парафин более жидким и подвижным, только это не при закачке в пласт происходит, а при промывании ствола скважины от налета. И в этом огромная разница – объем скважинного пространства весьма ограничен и ДХЭ туда так уж много не зальешь. Потом смесь из ДХЭ и других промывных химикатов и той нефти, которая во время операции зашла в скважину откачивают и сливают в отстойник, после чего из скважины добывают дальше. В первой партии нефти после промыва концентрация ДХЭ может быть выше нормы, эту партию тоже могут слить в отстойник.

Сам по себе ДХЭ не страшен трубопроводу и НПЗ. Но при нагреве (значительном, выше 200 градусов) он довольно легко разлагается с образованием атомарного хлора, и в присутствии водяных паров этот свободный хлор может образовывать соляную кислоту, которая, действительно, очень неприятна для систем НПЗ. Поэтому нормы концентрацию ДХЭ в товарной нефти и ограничивают.
По появившейся информации, ДХЭ в магистраль Транснефти попал через мелкий узел учета, которым управляет небольшая компания. В принципе, основные объемы попадают в систему через узлы учета на месторождениях крупных компаний. Там обычно существует единая система промысловых трубопроводов, начинающаяся от кустов скважин, от них идущих к установкам подготовки нефти, оттуда в сборный трубопровод, который входит в узел учета Транснефти. А вот в Поволжье работает множество небольших компаний, которые возят нефть грузовиками на узел учета и сдачи нефти независимого оператора, у которого есть договор с Транснефтью. Через такой вот узел сдачи, обслуживающий колесную нефть небольших производителей ДХЭ по официальной версии в трубу и попал.

Но малые производители по определению сдают малые объемы нефти. Это часто компании с несколькими скважинами с суточными дебитами в несколько тонн. А для того, чтобы обеспечить «заявленный» уровень загрязнения ДХЭ в трубе, туда должно было попасть несколько десятков тонн ДХЭ. Самое простое объяснение, откуда ДХЭ в принципе мог взяться – небольшой нефтедобытчик мог провести промывку скважины и начать отгружать нефть почти сразу после промывки, не дожидаясь вымывания растворителя из призабойной зоны, так что, какое-то количество растворителя могло так попасть в систему. Но это были бы десятки или сотни килограмм.

Дальнейшее мой домысел, но это выглядит как наиболее подходящее объяснение. Помните, я говорил о загрязненной нефти, идущей сразу после промывки, которую сливают в отстойники? С одной стороны, отстойник – это головная боль, вредные отходы, которые нужно утилизовывать. С другой стороны – это все-таки нечто, очень похожее на нормальную нефть, имеющую цену. В принципе, нефть с ДХЭ легко можно было бы сжечь в какой-нибудь сельской котельной и этой котельной ничего бы не было. Ее можно было бы сжечь в какой-нибудь сушилке для зерна. Ни того, ни другого делать на самом деле не стоило бы, ДХЭ довольно токсичен и продукты его сгорания тоже, но это уже другой вопрос. С некоторой вероятностью кто-то купил или просто забрал по дружбе эту загрязненную нефть с планами использовать в качестве печного топлива, а в конце отопительного сезона решил продать через Транснефть на НПЗ под видом нефти с месторождения своего товарища (для сдачи нужны бумаги о том, что эта нефть законно добыта, но если сдавать через чужой УУН, занимающийся работой с мелкими компаниями, там возможны варианты), не пропадать же продукту. Возможно, этот кто-то знал про ДХЭ, но подумал, что все выветрилось. Возможно, понадеялся, что а, ерунда, никто не заметит. А может, просто и не знал.

Что дальше? Транснефть могла бы слить загрязненную нефть в резервуарные парки и потихоньку добавлять ее в протекающую чистую нефть, держа уровень загрязнения ДХЭ под верхней планкой допустимого. Но кажется, на этом отрезке «Дружбы» толком нет резервуарных парков. Скорее всего, если НПЗ будут знать о наличии ДХЭ в сырье, они найдут способ нейтрализовать его и продукты его распада. Аварии-то случаются от того, что операторы НПЗ были не в курсе. Транснефть получит иски от компаний, сдавших ей нефть на транспортировку, так как сохранность, сохранение качества и своевременная доставка этой нефти – ответственность Транснефти. Возможно, эта ответственность застрахована. Трубопроводу от наличия в нем нефти с ДХЭ ничего не будет. Хлорорганика – это не кислота и не агрессивное вещество. Никаких месторождений «зараженной нефти» в России нет. Вот, видимо, и все.